Семёновская роспись — один из традиционных художественных промыслов, который, несмотря на столетнюю историю, и сегодня пользуется популярностью. Роспись привлекает тёплыми красками, изделия мастеров легко находят своё место в современном интерьере. Олег Коротков, генеральный директор предприятия «Торговый дом Семёновская роспись» рассказал об истории и работе фабрики.
Олег Владимирович руководит «Семёновской росписью» уже 25 лет. Это производственное объединение сувениров ранее было фабрикой «Игрушка» — она появилась путем слияния артелей имени Калинина и «Семёновский кооператор». В настоящее время день рождения производства отмечают 29 октября, в этом году оно праздновало 90-летний юбилей.
— Олег Владимирович, как живет «Семёновская роспись» сегодня?
За время моей работы предприятие больше специализировалась на экспорте, его доля постоянно увеличивалась. На протяжении 90 лет фабрика, по большей части, выпускала игрушки: из папье-маше, федосеевскую, токарную игрушки в различных их видах и главный продукт — семёновскую матрёшку, которая с середины 50-х годов прошлого века стала сувениром номер один, в том числе за границей.
Сегодня предприятие также специализируется в основном на выпуске токарных сувенирных изделий и, в первую очередь, семёновской матрёшки, спрос на неё меняется, но никогда не исчезает. Фабрика является хранителем, продолжателем традиций семёновской матрёшки. Она составляет примерно 60% от общего объёма продукции. Прежде всего, это изделие сувенирное, интерьерное, особенно матрёшки больших размеров. Общий объём производства — около 2 миллионов изделий в месяц, порядка 7 — 8 тысяч разных видов. Это копилки, погремушки, свистульки, счётный материал, штофы и другая продукция.
Чтобы удовлетворить спрос почитателей продукции, не нужны предприятия — достаточно мастеров-одиночек. Однако если они будут работать дома, то оторвутся от корней, от традиций, от динамики промысла, они себя изживут. Чтобы промыслы были живы — должен быть коллектив. Или как раньше — в форме кооператива, артели, или в форме предприятия.
— Расскажите, пожалуйста, о сотрудниках предприятия. Как передаётся опыт молодым мастерам?
Основной частью коллектива, хранителями традиций являются 30 — 35 сотрудников, всего на предприятии трудятся 50 — 60 человек — в зависимости от сезона, от спроса. Традиции хранят такие заслуженные мастера, как Альбина Павловна Жирнова, Валентина Владимировна Мосолова, Надежда Федоровна Левина, главный художник, Елена Павловна Напылова.
Преемственность пока есть. Народные художественные промыслы в дореволюционной России сначала были подспорьем для бюджета семьи. С весны до осени занимались сельским хозяйством, а зимой свободное время посвящали народным художественным промыслам. То же самое было и в советское время. Артели до конца 50-х годов существовали на принципах экономической выгоды. Они могли найти то, что привлекало молодёжь, новые кадры в эту отрасль, обеспечивая передачу традиций.
В рамках советской плановой экономики предприятия были чисто государственными. Существовало распределение специалистов после окончания учебных заведений. После учёбы они приходили в промыслы. В 90-х годах это оборвалось. Дохода от промыслов не стало. Ручной труд, по-моему, никогда особенно не ценился в России. Получается, что мастер, работая над матрёшкой 18 рабочих дней, зарабатывает за неё копейки. А больше платить не получается. В себестоимости изделий 50% и более составляет оплата труда. Поэтому молодёжь в промыслы не идёт. Когда приходит 2 — 3 человека в год, и один остаётся через 5 лет — это уже хорошо. Для промыслов должна быть государственная политика, которая чётко определяет, что нужно, что не нужно. Я не верю в то, что промысел, если ситуацию не поменять, будет существовать через 50 лет. Я не вижу предпосылок для этого.
— Чем вы гордитесь в своей работе по управлению предприятием?
Для меня как руководителя важно, чтобы работники оставались уж если не полностью довольными, то удовлетворёнными работой, положением дел, ситуацией на предприятии. Когда есть удовлетворённость сотрудников, будет и производительность труда, и выполненные в срок заказы, и отгрузки, отправки. Поэтому главное для руководителя достичь такого положения на предприятии, чтобы коллектив чувствовал себя уверенно и защищенно. Нужно, чтобы всё было отлажено на производстве так, чтобы в него можно было не вмешиваться — вот самое главное.
Поскольку мы являемся все-таки социальным предприятием, то иногда приходится ради соблюдения традиции и поддержания качества жертвовать экономической эффективностью. Важно найти баланс. Так что сохранение коллектива, сохранение традиций и сохранение экономической эффективности — три важнейших критерия.
— Как предприятие переживало сложные периоды?
В жизни нашей страны сложными были 90-е годы — не исключение и наше предприятие. Могу привести пример налоговой нагрузки в 1999 году: тогда анализ показал, что предприятие платило налог размером в 1 рубль 7 копеек на 1 произведенный рубль. То есть если мы производили продукции на 1 рубль, то должны были государству заплатить 1 рубль 7 копеек. Разумеется, нельзя заплатить больше, чем ты заработал. В итоге накопились долги, предприятия прошло через процедуру банкротства. Позднее, благодаря увеличению экспорта, заняли достойное место в среде предприятий народных художественных промыслов.
Следующий кризис наступил потому, что основными рынками сбыта стали Западная Европа и Япония — сегодня они не с нами по причине санкций. Так что матрёшку мы не можем пока продавать в Западную Европу. Также затруднена логистика с другими странами. По этой причине объёмы производства в этом году значительно снизились. Поскольку история семёновской матрёшки насчитывает 100 лет, и всё это время она выживала — думаю, и сейчас выживет.
— Кто ваши ключевые партнёры?
Я долгие годы говорил, что, когда от нас откажется Большой Гостиный двор Санкт-Петербурга, можно будет думать о закрытии предприятия. С Большим Гостиным двором на Невском мы сотрудничали более 50 лет. Однако наш давний партнёр в пандемию в связи из-за отсутствия туристов закрыл сувенирное направление. Приходится переписывать историю: сегодня ориентируемся на новых клиентов, на розничные продажи.
— Как обстоят дела с экспортом продукции?
В настоящее время у большинства производителей существует проблема с выходом за рубеж. У нас 73% экспорта было по итогам 2021 года, из него процентов 80 — в недружественные страны. Европа теперь для нас закрыта полностью, поскольку изделия древесины с кодом внешней экономической деятельности «44» находятся под запретом. Так что матрёшка оказалась под санкциями. С другой стороны, есть и положительная сторона санкций: они прекратили вал контрафактной продукции. Нечестные производители сворачивают производство, уходят в другие отрасли.
Что касается импорта, то у нас импортной была лишь незначительная часть фурнитуры — из Китая. Китай пока, к счастью, не является недружественной страной. И мы продолжаем пользоваться этой фурнитурой.
— Какие рынки сейчас интересны для предприятия и чем именно?
Европа из-за санкций на паузе. Конечно, хотелось бы выйти на азиатский рынок — пытаемся. Но не очень выходит, поддержка российского экспортного центра минимальная. Возможно, помогло бы участие в выставках, но в нынешней ситуации это весьма затруднительно. Думаю, здесь должна быть комплексная целевая программа, а её нет. При этом рынок Юго-Восточной Азии, Индии остаётся для нас интересным: там не только большая численность населения и поднявшийся уровень жизни, но и тёплое отношение к русскому искусству.
— Интересен ли рынок Китая?
Туда очень сложно выйти. Мы производим матрёшек гораздо меньше, чем в Китае. Хотелось бы выйти на этот рынок, но он восточный — имеет свою специфику. Если Западная Европа, Япония всегда относились довольно благожелательно к российской продукции из дерева, то этого не скажешь про Юго-Восточную Азию. У них самих всегда была прекрасно развита деревообработка.
— Что-то из оборудования обновляете? Как-никак 90 лет фабрике.
У нас ручной труд практически 100%. Поэтому руки художника... ну что тут менять? Если мы поменяем красители, то уйдём от традиции, от самой сути промысла. Наши конкуренты, допустим, начинают использовать методы тампопечати. Но это самоубийство промысла, его традиций. Хотелось бы облегчить труд токаря, но в мире немного таких станков, которые нам нужны. Например, есть итальянский станок, который можно использовать и хотелось бы иметь. Но он стоит 13 миллионов рублей. При обороте предприятия в 25 миллионов приобрести его нереально. К тому же такой станок способен воссоздавать массовку, он не позволяет делать эксклюзивные вещи, которые выпускаются раз в 10, в 20 лет — это многоместные матрёшки. Из представленных сегодня на рынке станков мы не можем приобрести ни одного — финансовое положение не позволяет. Поэтому работаем на том, что есть. И это в определенной мере помогает сохранять традиции.
— Практикуете ли производственный туризм?
Мы на производстве экскурсии не проводим. Во-первых, для нас важна техника безопасности: в цехах, где работают станки, находиться посторонним нежелательно. Во-вторых, когда проводятся экскурсии, неизбежно снижается производительность труда, поскольку художники вынуждены отвлекаться на посетителей — это экономически неэффективно. Плата за экскурсии не восполнит при этом потери предприятия. Поэтому мы весь свой технологический процесс представляем в музее. В Музее матрёшки можно увидеть, как оборудованы рабочие места, как производится точение, окраска изделий. Здесь демонстрируется видеофильм о производстве, который снят в цехах — в нём показаны реальные сотрудники.
Сегодня своеобразную новую точку роста на предприятии представляет собой его музей. Его создали для привлечения туристов. Это и дополнительный доход, и пропаганда народного искусства, приобщение, в том числе молодёжи, к народному творчеству. Поэтому тренд на создание выставочных залов, музеев на предприятии народных художественных промыслов является правильным. В нашем музее можно не только познакомиться с экспонатами, не только узнать о традициях, но и самим создать изделие на мастер-классах. Эти занятия проводят сотрудники предприятия, которые много лет работали художниками, они знают традиции и умеют их переносить на изделия.
— В каких выставках участвуете?
В выставках предприятий художественных промыслов обязательно участвуем, без этого просто не можем.. Мы принимаем участие в выставках «Ладья» и «Русартстиль». Выставляем свои изделия в Санкт-Петербурге, Казани, Нижнем Новгороде, Иркутске. До пандемии предприятие демонстрировало изделия на двух — трёх международных выставках. С пандемией, а позднее — с введением санкций, процесс поставлен на паузу.
— Интересен ли промысел российским инвесторам? Как поддерживает государство?
На территории Нижегородской области более двух десятков предприятий народных художественных промыслов. И я не знаю ни одного примера, чтобы эти предприятия были интересны какому-то инвестору, чтобы кто-то сюда пришёл, оказывал какую-то помощь и поддержку. Сегодня предприятия художественных промыслов за пределами Московской области варятся в своём соку.
Со стороны государства поддержка оказывается предприятиям достаточно широкая, особенно тем, которые входят в федеральный перечень. Существует компенсация затрат на сырьё, материалы, на электроэнергию, а самое главное — на продвижение продукции на рынки сбыта.
Хотелось бы даже не столько финансовой помощи, сколько организации деловых миссий, в том числе за рубежом. Сегодня отсутствует единая стратегия, единая государственный политика. До сих пор не принят закон о народных художественных промыслах в новой редакции, нет стратегии развития отрасли. Все предприятия предоставлены сами по себе. Нет целевой программы поддержки, для промыслов она должна быть самостоятельная, она должны быть наполнена и реальными целями, и реальными задачами, и реальными намеченными путями достижения этих целей, и, соответственно, реальными финансами.
В своё время работал научный исследовательский Институт народных художественных промыслов, была наука о сохранении и развитии промыслов. Сегодня этого нет. Кроме того, утерян контакт музеев с предприятиями. Не пополняются государственные музейные фонды за счёт изделий НХП. Огромный пласт изделий в музеях не представлен. Практически 40 лет жизни народного искусства, воплощенного в продукции народных промыслов, потеряны. Если кто-то будет изучать историю нашего народного промысла семёновской росписи до начала 90-х годов, то он найдёт соответствующую литературу, музейные экспонаты. А с 90-х годов до настоящего времени нет ничего — ни научных работ, ни исследований, ни новых экспонатов в музеях. Эту проблему необходимо отразить в мерах поддержки предприятий — это должно быть в рамках единой стратегии, единой концепции, единой политики. Вот этого сегодня не хватает.
— Какие планы по развитию на ближайшее время и дальнейшую перспективу?
В 2022 году предприятие отметило свое 90-летие, также отмечалось 100-летие семёновской матрёшки. В этом году мы открыли обновлённый музей при фабрике. После реконструкции в нём работают 7 выставочных залов. Здесь представлены изделия различных промыслов, которые бытовали на земле нашего района и были сосредоточены в рамках предшественника сегодняшнего предприятия. Это резьба, береста, инкрустации соломкой, роспись по дереву и много другого.
В 2022 году, помимо открытия музея, отмечу получение Гранта Президентского фонда культурных инициатив. Мы провели научно-практическую конференцию международного уровня, посвящённую вопросам народных художественных промыслов. В ней участвовали заслуженные деятели искусств со всей России. К событиям, важным для предприятия в 2022 году, мы готовились в течение трёх лет.
Поэтому в 2023 году запланировали спокойную работу и отдых, который позволит набраться сил. Не хотелось бы, чтобы пришлось выживать, но на данный момент, видимо именно об этом придётся думать. Будем надеяться, что предстоящий год даст нам возможность переосмыслить, что было раньше, построить планы на будущее.
Хотелось бы дожить до того дня, когда перед предприятиями не будет стоять задачи выживания, необходимо, чтобы они не выживали, а жили и развивались. На сегодняшний день развиваться очень сложно. В лучшем случае мы можем сохранять, поддерживать тот уровень, который был достигнут в конце 80-х годов, в период расцвета промыслов.
Масса проблем связана с кадрами, с оборудованием, с научной деятельностью. Без науки невозможно развитие.
— Что хотелось бы получить от портала Промыслы.рф?
Промыслы.рф сегодня — практически единственный источник информации о жизни художественных промыслов России. А уж коль это так, я просто пожелаю объять необъятное. Народные художественные промыслы — огромная отрасль, несмотря на то, что, казалось бы, мало предприятий, мало сотрудников. Но ведь о промыслах можно бесконечно рассказывать.
Предлагаю провести марафон по регионам — и даже там, где вам сначала скажут, что промыслов нет, найдется пара человек, которые откроют вам удивительные вещи. Окажется, что просто развитием промыслов не хотят заниматься.
Для примера: Самарская область, Тверь, Ярославль, Кострома, Иваново, Нижний Новгород, Чебоксары, Казань, Ульяновск, Саратов, Волгоград — везде есть промыслы. Если где-то их нет — там что, выжженная земля была? Такого не может быть — значит, просто не хотят заниматься развитием. Та же резьба по дереву — ну какой дом не украшен наличниками? То же касается и гончарного мастерства, кружевоплетения и других промыслов.
— Расскажите, пожалуйста, необычную историю из жизни фабрики.
Как раньше уже писал портал Промыслы.рф, на фабрике к столетию Ленина была изготовлена самая большая матрёшка из 72 кукол. Однако, как и во многих СМИ, было сказано, что вокруг этой матрёшки очень много родилось легенд. Например, о том, что матрёшку подарили Жаклин Кеннеди. Однако матрёшка, будучи экспонатом выставки Экспо-70 в Токио, просто так не могла быть никому подарена, тем более Жаклин Кеннеди. О приобретении матрёшки договорился японский коллекционер. На этом её след, к сожалению, теряется. И никто за последующие 50 лет не сумел ни показать её, ни рассказать, что с ней.
Мы понимаем, что повторить ту матрёшку практически невозможно. Самое ценное, что в ней было — это классические для семёновской матрёшки пропорции: практически один к двум, то есть метр высотой и 50 сантиметров диаметром. Вот такую стройную, чисто по семёновским стандартам матрёшку повторить никто не смог. И сегодня нет подходящей древесины с диаметром в 60 сантиметров. Это должно быть очень выдержанное дерево.
К открытию обновлённого музея к вековому юбилею семёновской матрёшки мы подготовили экспозицию «Три матрёшки, три сестры». Они тоже уникальны: это одна 80-кукольная матрёшка и две 70-кукольные, которые отражают историю промысла на протяжении ста лет.
Над этой экспозиции мы практически 2 года работали. В музее есть зал коллаборации с дизайнерами, причем с дизайнерами действительно мирового уровня. Он оформлен по проекту финских специалистов, он стал подарком к столетию Матрёшки. Зал используется как дискуссионная площадка для обсуждения, например, взаимодействия дизайнеров и мастеров народных промыслов, возможного сочетания традиции и нового.
Я уверен, что народные художественные промыслы — это мягкая сила России. Другое дело, что её нужно уметь правильно использовать. А вот этого сегодня у нас нет.