Первые упоминания о металлопромышленном промысле и оружейном производстве на территории Дагестана относятся к VI–VII векам.
Клинки здешних мастеров сравнивали с иранскими, откуда, как долгое время считалось, оружейники позаимствовали промысел. Однако учёные середины XX века доказали, что дагестанское искусство изготовления и обработки оружия имеет местные корни.
Так сложилось, что, оказавшись на перекрёстке культур, Дагестан впитал понемногу и от северных соседей – кочевников, и от южных – персов, и от западных – римлян.
Знаменитый кавказский культ оружия, распространённый по всему региону, был связан не столько с вынужденной воинственностью народов, сколько с обрядовой культурой. Павшего воина обязательно либо хоронили с клинком, либо вонзали меч в изголовье его могилы. Для защиты от злых духов в колыбель младенца клали нож, а в изголовье роженицы – шашку. Впрочем, производство оружия было вызвано и постоянной необходимостью обороняться, так что промысел отчасти был важнее земледелия – практически в каждом селении работал мастер оружейных дел.
Конечно, кавказцы изготавливали и другие виды орудий. В могильниках были найдены боевые топоры, которые, кстати, тоже носили роль оберега. Производили метательное оружие – луки, пращи и копья на древках, а также бронь – шлемы и шишаки, наручи и наколенники, кольчуги и зерцала (пластины для защиты туловища). По легенде, однако, не имеющей научных доказательств, именно дагестанские мастера выковали шлем Александра Македонского. С появлением фитильных ружей сконцентрировались на стальных рубахах – панцирях и кольчугах. Последние имели особую ценность, даже знаменитое селение Кубачи в переводе с тюркского обозначает «кольчугоделатели». Но своеобразным фирменным знаком и символом дагестанских оружейников был, прежде всего, кинжал.
Дагестанский клинок ни с чем не перепутать
Характерный – не длиннее 45 см, прямой, двухлезвийный, с долами (от одной до четырёх канавок, уменьшающих вес, упрочняющих и в тоже время декорирующих). Каждый кинжал – произведение искусства, каждый украшен знаменитым орнаментом, клеймом мастера, нередко изречением.
Ковали клинки амузгинские оружейники. Самыми дешёвыми орудиями были цельностальные, но обычно кинжалы делали из железа со стальной полосой по ребру. Клинок тянули, обрабатывали, выстругивали долы, долго шлифовали, а затем закаляли. Сваривая фрагменты разной плотности, чередуя железо и сталь (всего 13 стадий обработки), амузгинские мастера создавали узорчатый металл особой прочности с характерными волнистыми прожилками сварившихся пластин.
Слава о селении Кубачи гремела уже в VI веке. Хотя кубачинцы только обрабатывали оружие: делали насечки золотом и серебром, чернили, дополняли трудоёмкую гравировку зернёной чеканкой, золотили. Лишь опытный мастер мог справиться со строгой симметрией узора «тутта» (древо) и абстрактным орнаментом «мархарай» (заросли) – известными не меньше славных кубачинских умельцев. Оба рисунка часто дополнялись «тамгой» – медальоном, заполненным перекликающимися с «туттой» и «мархарай» элементами. Сквозь геометрические сетки и розетки проступали не только растительные узоры, но и изображения птиц и зверей. Кубачинцы работали не только с металлом, особо ловкие мастера вырезали рукояти из кости и рога, ножны – из дерева, затем обтягивая их кожей, шагреневой или обычной.
В крупных центрах Амузги, Кази-Кумух, Казанище, Мулебки и Харачи делали практически все типы одиночного и парного холодного оружия. Кинжалы и шашки, сабли и палаши отличались надёжностью, прочностью и характерным орнаментом, к тому же были богато инкрустированы золотом и серебром.
Оружейники аварского Гоцатля, где производство не было поставлено на поток, были не менее даровиты, чем кубачинские, и довольно известны. Их мастерство, основанное на ювелирных аварских традициях, отличалось особой чеканностью рисунка, сочетающего как симметричные, так и ассиметричные фрагменты. Оружие гоцатлинцы делали не только из золота и серебра, но также из меди и мельхиора.
А ведь не только горцы изготавливали оружие
Его производством занимались и жители Кумыкской равнины на Северо-Восточном Кавказе. Судя по найденным там остаткам плавильных печей и кузнечного инвентаря, ещё в глубокой древности мастера плавили металл и выковывали клинки. Позже кумыкские оружейники начали делать булатные мечи, способные не претерпевая никаких повреждений разрубать клинок врага или его кольчугу, а также огнестрельное оружие.
В силу постоянных военных конфликтов развитие промысла не останавливалось, его главными центрами были Верхнее и Нижнее Казанище. В середине XIX века обладание казанищенским кинжалом считалось среди молодёжи особым шиком. Говорили даже, что клинки мастеров Базалая-Али и Абдул-Азиза приносят счастье. Приносило ли удачу холодное оружие, изготовленное династиями оружейников? Возможно. Но, по меньшей мере, их работу высоко ценил сам имам Шамиль, а позже – русские офицеры и руководство.
Священный для кавказских мастеров промысел едва не угас, но возродился около двадцати лет назад. Путь его сложный и по-своему красивый, созвучный истории края, величественной красоте его природы.
Как возрождались древние традиции? Что повлияло на стиль и технику мастеров? Что стояло у истоков производства знаменитых дагестанских ножей?
Информации о том, как развивалось оружейное производство на территории Дагестана, до XVIII века практически не было. Несколько упоминаний и любопытных фактов можно найти в воспоминаниях путешественников, свидетельствах учёных тех лет, литераторов, а также служивших на Кавказе офицеров. В период Кавказского конфликта выходят работы, которые рассматривают вопросы организации местных промыслов. И хотя авторы описывают оружие и военный быт местного населения, сведений о центрах производства и мастерах в этих трудах не содержится.
Серьёзные исследования появились во второй половине XIX века, после того, как в селениях Кубачи (легенда о европейском происхождении кубачинцев ранее публиковалась в журналах) и Калакорейшн побывал востоковед Б.А. Дорн. Вслед за ним отправились и другие учёные, исследовавшие экономику и быт, обычаи и древние сооружения, обряды и происхождение жителей кавказского региона. Тогда впервые было отмечено, что кубачинцы слывут лучшими оружейниками и ювелирных дел мастерами, предпочитая эту работу земледелию.
Первая крупная работа о дагестанском оружии написана в 1882 году О.В. Маргграфом. В «Очерке кустарных промыслов Северного Кавказа с описанием техники производства» он подробнейшим образом рассматривает организацию труда кустарей в селениях Кубачи, Амузги и Харбук. Маргграф отмечает, что производство оружия и ювелирных изделий – самые развитые промыслы Дагестана. За этим очерком последовали работы других авторов, которые также сосредоточились на исследовании производства дагестанского оружия в конце XIX – начале XX веков, оставив за рамками своих трудов историю появления и развития промысла.
С приходом Советской власти научное любопытство к кустарным промыслам не иссякло. Напротив, проводились многочисленные экспедиции, публиковались научные работы, посвящённые центрам оружейного и ювелирного производства. Изучались технологические процессы, особенности декорирования, различия между орнаментикой в разных селениях. Однако часто встречались ошибочные заключения о культуре дагестанского оружейного производства – она во многом считалась заимствованной. Благодаря Е.М. Шиллингу, чьи работы освещали самобытность и независимое развитие искусства и промыслов кавказских народов, в 1950-х годах эти выводы были опровергнуты.
С ростом интереса к культуре Дагестана, к активной работе археологов и этнографов оружейному производству и декорированию клинков стали уделять особое внимание. Учёным удалось выделить два слоя дагестанского орнамента: растительный, возникший под влиянием искусства сопредельных регионов (Закавказья, Ирана, Турции и стран Ближнего Востока), и внутренний, развивающийся под местным влиянием. Позже Э.Г. Аствацатурян досконально изучил сведения о центрах производства холодного и огнестрельного оружия, а также особенности его декорирования. Он разделил дагестанские орнаменты на три ветви – аварский, кубачинский и лакский.
В 70-х годах были опубликованы работы, прослеживающие развитие промысла на территории Кавказа с древнейших времён. Исследования учёных этого времени сосредоточены на эволюции орнаментики. Тщательный анализ экономики и быта, особенностей эволюции декоративно-прикладного искусства предоставил многогранную картину развития оружейного производства.
Промысел в силу многих обстоятельств находился под влиянием исторических событий, но не как побочная ветвь, а как важная часть культурной и экономической жизни региона. Орнаментальные традиции, а также технологии литья и ковки совершенствовались с каждым периодом. Если до 20-х годов XIX века производство и отделка оружия были прикладным промыслом, то в период народно-освободительного движения под стягами имама Шамиля декорирование ушло на второй план, уступив главенство боевым качествам, возможности изготовления и починки оружия в полевых условиях. Позднее знаменитыми дагестанскими клинками – сначала стихийно, а затем вполне целенаправленно – вооружилось казачье войско, а вот изготовление огнестрельного оружия пришло в упадок: кустарное производство заметно уступало заводским образцам.
Присоединение Дагестана к России в 70-е годы XIX века также изменило уклад местных оружейников. На первое место вышло украшение, богато декорированные клинки стали частью национального костюма. Эти модные предметы были частыми подарками высшему офицерству и представителям русской власти. Ориентируясь на потребности заказчика, мастера изобретали новые способы обработки изделий, меняли привычную орнаментику. Придерживаясь традиционных растительных элементов (древо, вьющийся стебель, ритмичные рогообразные фигуры и сетчатые узоры), дагестанские оружейники использовали собственные схемы, а позднее и чужие мотивы – грузинский, черкесский, армянский и осетинский, интегрируя их в привычные дагестанские черты. Знаменитые «тутта» и «мархарай» стали звучать с многоголосыми акцентами.
В период расцвета промысла оружейники работали в Кайтаго-Табасаранском, Казикумухском, Гунибском, Аварском, Андийском, Темир-Хан-Шуринском, Самурском и Кюринском округах, причём производство было сосредоточено в основном на декорировании. Мастера из Кубачей, Амузги и Харбука не были универсалами, занимающимися и кузнечным делом, и ювелирным, у каждого была узкая специализация. Одни занимались огнестрельным оружием: стволы поставлял Харбук, а кубачинцы создавали остальные детали. Другие, получив клинки из Амузги, изготавливали рукояти к ним. Третьи были заняты исключительно декором из драгоценных металлов. Кубачинцы, не чуждые ювелирному делу, прославившиеся особой золотой и серебряной сечкой (по стволам и замкам винтовок, а также клинкам и рукоятям), освоили и европейские изделия – запонки, портмоне и броши.
Промысел персонализировался, именами лучших мастеров стали называть отдельные виды оружия, а также типы орнаментов. Звенела слава Чаландара и его сына Курбана из Гамсутля, все знали Абиша Амирханова из Эндери, династию Ираджабовых из села Казанище, серебряных дел мастеров Магомеда и Исмаила Ганевых. Казикумухские и кубачинские оружейники стали покидать селения и отправляться к заказчикам, осваивая новые рынки сбыта. У отходничества – так назовут это явление – довольно обширная география: Северный Кавказ, Закавказье, Южная Россия, Закаспийская область. Мастера приезжали в Тифлис и Баку, многие со временем перебирались и в другие города. Дагестанские серебряники не мешали местным умельцам, работавшим преимущественно с золотом. Талантливые и предприимчивые, они были участниками многочисленных выставок, кавказских, российских и международных, о чём свидетельствуют каталоги с упоминанием их работ.
Однако скачок в развитии скоро привёл к спаду – параллельно с новыми рынками возникли серийные производства, фабричная штамповка, имитация орнамента. В революционных жерновах сгинуло штучное производство. Мастера стали делать дешёвую сувенирную продукцию, а создание традиционных видов оружия, несмотря на весь исследовательский интерес к промыслу, постепенно пришло в упадок. Но к 1990-м годам на волне интереса к народному искусству забрезжила надежда и для дагестанских клинков.
Предприятие «Энергоремонт» (впоследствии ООО ПП «Кизляр») начинает отсчёт своей истории в 1992 году, когда было запущено производство ножей на заказ. Через три года «Энергоремонт» получил лицензию и расширил ассортимент – охотничьи ножи стали невероятно популярными среди военных и сотрудников правоохранительных органов. По мере роста спроса на ножи было решено выделить их производство в отдельную структуру. Новое предприятие образовалось в 1998 году и получило название в честь города Кизляра, а в 2002 году был зарегистрирован торговый знак.
Компания «Кизляр» объединила самых известных и талантливых мастеров-оружейников из всех уголков Дагестана. Ассортимент предприятия перестал ограничиваться популярными охотничьими ножами, было запущено производство нескольких видов клинкового оружия. «Кизляр» также начал изготавливать атрибуты для казачьей формы и национальных костюмов, бытовые ножи (разделочные, туристические, кухонные, складные, шкуросъёмные), сувенирные изделия, только напоминающие по строению и декору холодное оружие, а также клинки дамасской и булатной стали собственного производства с инкрустацией из драгоценных металлов и камней, эмали, кости и кожи.
Мастера предприятия сосредоточились на восстановлении давних традиций, сочетая старинные орнаменты с современными технологиями производства и обработки. Помимо этого «Кизляр» стал выпускать не только дагестанские клинки, но и другие виды кавказских ножей, к примеру, карачаевский бичак.
Все изделия компании – а их в общей сложности более 200 видов – проходят обязательную сертификацию. Продукция «Кизляра» славится далеко за пределами региона. В течение последних 20 лет предприятие активно участвует в российских и международных выставках. Дагестанские оружейники отмечены высокими наградами, в частности дипломами «За верность традициям», «За самый острый клинок», премией «Золотая Галактика» (США). В 2004 году клинок «Золотая маска» одержал победу в номинации «Коллекционный нож» на конкурсе в немецком Нюрнберге.
«Кизляр» – лауреат программы «100 лучших товаров России», клинки его производства рассчитаны на широкие вкусы и разные возможности покупателей. Даже самый простой нож, сделанный здесь, становится маленьким произведением искусства, отзвуком стародавних времён, когда клинок был не просто инструментом воина, но оберегом, хранилищем родовых и национальных черт.