Говоря о промыслах, мы часто забываем, что их развивал не абстрактный «народ», а конкретные мастера, и чем ближе к нашему времени, тем больше мы о них знаем. Сегодня мы рассказываем вам о женщинах в промыслах: тех, кто возрождал старые технологии, вводил новые каноны или брался со всей страстью за «неженское» дело, доказывая: мастером может стать любой, были бы талант и упорство.
Мезрина Анна Афанасьевна (1853-1938)
Сохранила дымковскую игрушку
Процесс изготовления классической дымковской игрушки — настоящего символа Вятского края — непростой, пусть и почти медитативный. Лепка небольших аккуратных фигурок, потом ручная роспись каноническими узорами, при этом каждая игрушка выходит уникальной. Не бывает двух одинаковых изделий даже у одной мастерицы, тем интересней знакомиться с каждым новым гусаром, барыней или поросёнком.
Однако на рубеже XX века судьба всего промысла висела на волоске — рукотворные игрушки перестали пользоваться былой популярностью. Многие мастерицы переходили на изготовление изделий из гипса, себестоимость которых была ниже сбестоимости традиционной дымковской игрушки. И если в XIX веке в слободе Дымкове жили и работали от 30 до 50 семей игрушечниц с настоящими династиями художников — Пенкиными, Кошкиными, Никулиными, то к 1908 году хранил промысел один человек — Анна Афанасьевна Мезрина.
Она родилась в 1853 году в слободе Дымково в семье кузнеца и игрушечницы Дарьи Константиновны. Анна продолжила профессиональный путь своей матери, посвятив жизнь дымковской игрушке.
Именно Анна Афанасьевна стала человеком, заинтересовавшим художника Алексея Деньшина своим искусством. Объединив усилия, им удалось возродить промысел, находившийся на грани исчезновения: Анна Афанасьевна смогла заинтересовать проектом нескольких соседок и собственных дочерей, так что к 1933 году появилась небольшая артель «Вятская игрушка», новый виток в жизни промысла.
Наталья Бессарабова (1895–1981)
Создательница голубой гжели
Мало кто сейчас знает, что изначально гжельская керамика была разноцветной. Ее нынешним обликом мы обязаны художнице Наталье Бессарабовой.
Наталья родилась в 1895 году в Воронеже, там же училась в Высших художественно-технических мастерских. В середине 1940-х на её плечи легла сложная задача: под руководством искусствоведа Александра Салтыкова создать заново художественный язык гжели. Промысел к тому времени почти погиб, поэтому художница обратилась к музейным архивам. Там она и обнаружила кобальтовую роспись по полуфаянсу — гжельский стиль, возникший во второй половине XIX века под влиянием моды на голландские изразцы. Не требовательная к технологии одноцветная роспись оказалась идеальным кандидатом на роль «новой старой» техники.
Наталья не просто нашла старые узоры — она создала четыре новых рисунка, доведя в них лаконичность и условность народной росписи до символизма. Характерная для стиля техника работы кистью позволила создать «азбуки мазков», по которым Наталья и учила нескольких юных художниц воспроизводить узоры.
Новый аскетичный стиль и навыки молодых мастериц какое-то время не были востребованы, но в 1970-е годы кобальтовая роспись завоевала популярность, и сейчас уже сложно представить, что когда-то гжель была иной.
Знаменитые работы: кувшин с кружкой «Гжельская роза» (1950).
Злата Ольшевская (1920–2011)
Родоначальница жанра шерстяного платка ручной росписи
Злата Ольшевская попала на промысел, как и многие ее современницы, случайно: по распределению. Дочь обычной советской пары, военного и домохозяйки, она училась живописи в химико-технологическом техникуме в Иваново, а в 1945 году была отправлена в Павловский Посад создавать узоры для платков и шалей.
Первым же заказом стал платок на выставку, для него Злате в условиях послевоенного дефицита ресурсов и материалов пришлось самой вырезать штампы. С тех пор художница создала более 600 прекрасных рисунков. Её работы ценили: золотая медаль на Всемирной выставке в Брюсселе в 1958 году и ряд других крупных наград — тому подтверждение.
Но прославилась Злата Ольшевская не рисунками для тиражных платков, а авторскими работами. Когда в 1970-х технология на фабрике поменялась и на смену ручной набойке деревянными и металлическими штампами пришла шелкография, она решила расписывать шерстяные платки вручную. По духу и композиции они оставались павловопосадскими, но роспись кистью впервые в истории позволила сделать их настоящими произведениями искусства.
Полтора десятка серий платков, не меньше 80 работ — таково наследие Златы Ольшевской, принесшее ей настоящую известность, премию Репина, звание заслуженного художника Российской Федерации и восхищение поклонников.
Знаменитые работы: серии расписанных вручную платков «Времена года», «Русские сказки».
Вера Эмкуль (1919–1985)
Первая художница-гравёр по кости
Имя Эмкуль значит «пустое», «не нагруженное надеждой». Так девочку, родившуюся в 1919 году в чукотском поселке Уэлен, назвал отец Аромке, охотник на морского зверя и резчик по кости. Он был разочарован, что судьба не подарила ему сына, но ещё не знал: именно дочь переживёт восьмерых братьев и унаследует его талант.
Впервые в мастерскую Эмкуль пришла в 15 лет. Ей повезло: в это время её родной посёлок как раз стал центром возрождения древнего косторезного промысла, а худруком мастерской назначили человека «с материка», которого интерес девушки к традиционно мужскому занятию не удивил.
Эмкуль занялась сюжетной гравировкой по кости — техникой, сложившейся на Чукотке к XX веку, — и достигла в ней удивительных успехов. У неё оказался широкий художественный диапазон. Любимой темой были сюжеты народных сказок, но она вдохновлялась и северной природой, и новым советским бытом родного края. В зависимости от сюжета менялись средства и интонации: гравюры получались графичными или художественными, лиричными или страстными.
Художница получила признание и награды, но главное — открыла женщинам путь в косторезный промысел, вдохновляя и уча других гравировщиц. Ну а сама она ещё дальше зашла на «мужскую» территорию традиционной костяной скульптуры, став первой и единственной женщиной, освоившей не только гравировку, но и технику рельефной резьбы.
Знаменитые работы: гравировка по кости «Нападение волков на оленье стадо» (1956), «Келе и птичка», (1956), рельефная резьба «Морская охота» (1946).
Виктория Ельфина (1930–1998)
Автор визитной карточки вологодского кружевного промысла
Плести кружево Виктория не мечтала никогда. Провалив в 16 лет экзамены и на живописное, и на ковровое отделения Московского художественно-промышленного училища имени Калинина, она была вынуждена поступить на кружевоплетение, но убеждала себя: это временно. Однако диплом всё-таки получила и отправилась по распределению начальницей артели в вологодскую глубинку — собирать кружево у мастериц-надомниц. В 1953 году, когда Викторию пригласили стать художницей лаборатории в самой Вологде, расставаться с промыслом «экспрессивной москвичке», как она сама себя называла, уже не хотелось.
Виктория Ельфина оказалась самой талантливой и увлечённой в молодом поколении художниц, на чью долю выпала задача обновить рисунки кружева, создать новый художественный язык на основе старинных мотивов. Она обратилась к типично вологодскому стилю — сцепному кружеву с орнаментом из плотной полотнянки. Крупные, легко читаемые узоры, продолжающие местные традиции, стали её визитной карточкой.
Настоящую известность Виктории принесла скатерть «Снежинка». Искусствоведы единодушны: по соответствию темы, орнамента, материала и техники плетения работа получилась удивительная. Настолько, что ввела в репертуар художников северного кружевного промысла мотивы морозных узоров, а переименованному в 1964 году Вологодскому кружевному союзу дала имя: теперь все знают это предприятие под названием «Снежинка».
Знаменитые работы: скатерть «Снежинка» (1959), панно «Поющее дерево» (1978).
Елизавета Меркурьевна Бём (1843 — 1914)
Создательница новых форм в стеклянном производстве
Имя Елизаветы Бём чаще всего связывают с иллюстрацией — узнаваемыми силуэтами и идиллическими детскими персонажами. Однако это далеко не единственное направление, в которое Бём удалось сделать серьёзный вклад.
Брат Елизаветы Меркурьевны, Александр, был директором Дятьковского хрустального завода. В 1893 году он пригласил сестру взглянуть на производство: работа со стеклом — по-настоящему завораживающее зрелище. Эта поездка и стала поворотной для Елизаветы.
Свои знания формы и цвета, полученные во время обучения в петербургской Рисовальной школе Общества поощрения художников, она применила в немыслимой на тот момент области и стала одним из первых профессиональных художников, занимающихся росписью по стеклу.
Бём придумывала росписи для эмалей, формы для посуды и остроумные строчки-стихотворения, с любовью принимавшиеся покупателями. Были у неё и уникальные работы на заказ, изготовленные в единственном экземпляре (коллекция Михаила Бардыгина).
Работы Елизаветы Меркурьевны заслужили признание не только в России, но и за рубежом. Так, на международных выставках в Париже (1900), Мюнхене (1902), Милане (1906) она получила медали, а на выставке в Чикаго (1893) работы Бём удостоились награды за «прекрасную общую композицию, общий типичный характер орнаментальных деталей, высокую художественность возрождения древнего византийского и национального стиля».
Знаменитые работы: винный набор с шутливыми подписями.
Манаба Магомедова (1928–2013)
Первая кубачинка-златокузнец
Манаба Магомедова впервые сделала вещь с традиционным узором в шесть лет. Правда, это была не металлическая вещь, созданием и украшением которых жители дагестанского аула Кубачи славились с раннего средневековья, а вязаная — носки. Но искусство земляков уже тогда очаровало девочку, и когда бабушка показала ей гравированный её отцом портсигар, Манаба впервые задумалась: а не взять ли и ей в руки штихель.
В ауле с его традиционным укладом этой мечте не суждено было бы сбыться, но, к счастью для девочки, вскоре ей пришлось вслед за родителями переехать в Грузию. Отца, гравёра в одиннадцатом поколении, она не застала в живых, но встретила в Тбилиси своего первого учителя, и в десять лет, как мечтала, взялась за инструмент.
Манаба начала с гравировки, потом освоила насечку, чеканку, разные виды эмали — все техники, необходимые, чтобы с нуля создавать искусные вещи в кубачинской традиции. При этом она обновляла технологии и переосмысливала промысел своей малой родины: вводила в дагестанские узоры грузинские мотивы, добавляла широко применяемую в грузинских серебряных изделиях филигрань, использовала не характерную для кубачинских вещей сложную перегородчатую эмаль.
Вопреки стереотипам, благодаря упорству и таланту Манаба Магомедова стала первой и единственной всемирно признанной дагестанской женщиной-златокузнецом. Среди её работ — ювелирные изделия, домашняя утварь, оклады книг, оружие, народные музыкальные инструменты. Она участвовала в сотне выставок, получила множество наград. А еще воспитала дочь, которая пошла по её стопам и стала ювелиром в тринадцатом поколении — и второй женщиной-мастером в своём роду.
Знаменитые работы: колье «Четыре времени года», оклад книги Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», женский туалетный гарнитур «Лейла».
Татьяна Баранова (род. 1953)
Изобретательница зелёной хохломы
Промысел — область консервативная, и изменения в нём, особенно по воле отдельных людей, случаются нечасто. Тем интереснее история Татьяны Барановой, сумевшей добавить неожиданные цвета в классический хохломской колорит.
Как и многие жительницы Семёнова, Татьяна закончила местную профтехшолу и после учёбы устроилась на предприятие «Хохломская роспись». Талантливую девушку определили в художественную лабораторию — создавать новые узоры.
В 1970-х годах художницам предприятия поступило задание: придумать рисунок, который понравился бы Людмиле Зыкиной. По легенде, ей решили подарить уникальный сервиз в благодарность за то, что она помогла провести в Семёнов газ. Изобразить на сервизе собирались любимые певицей ландыши. Но как написать их в традиционном для хохломы колорите? Поиски не давали результатов, и тогда Татьяна решилась на смелый шаг — ввести в узор зелёный, салатовый и белый цвета, причём зелёным написать не пару листков, а весь фон.
Художественный комитет был удивлён, но всем пришлось признать: узор получился красивым. Настолько, что его не просто использовали для украшения сервиза, которым Зыкина осталась очень довольна, но и ввели в канон. Теперь на прилавках с хохломой среди огненного разнообразия всегда можно увидеть и несколько необычных зелёных вещей.
Знаменитые работы: сервиз с узором «Зелёный ландыш».